– Пойдем.

Погорелов встал, кивнул на прощание Андрею и его людям и пошел вслед за компаньоном на улицу. Забравшись в машину, он посмотрел на Мушкета.

– Гадаешь, на хрена тебе влезать во все это дерьмо? – спросил тот, подмигнув.

– Ага, – кивнул Ампер. – Я не бедствую, очень даже не бедствую. Того, что есть у меня сейчас, хватит надолго. Ради чего мне лезть в этот замес? Я кое-что должен Тагану, но счет не так уж велик, и плата за участие в экспедиции мне совсем неинтересна. Меня не влечет центр управления или что там еще. Кстати, откуда данные, что это не он?

Мушкет улыбнулся.

– Когда я рассказал Андрею и Мерсу о том, что мне удалось узнать и что якобы один из нас видел центр управления своими глазами, они ржали как сумасшедшие. Я думал, их удар хватит прямо там. А потом они мне поведали довольно интересную историю. Не буду углубляться в детали, суть такая: институтские и несколько других организаций изучают СТИКС уже несколько веков, и это только те данные, которые им известны. Многие искали мифический центр, пытаясь понять, как работает Улей, но так ни к чему и не пришли. А то, что ты с подругой мне описал, эти ищущие уже встречали, правда, не сумели сохранить. Это какой-то архив из мира, который обогнал наш в развитии на века. И институт очень интересуют эти сведения. И внешникам они нужны не меньше, поэтому война за эти столбики будет нешуточной.

Ампер скептически хмыкнул.

– Хрен с ним, пусть Таган и остальные заблуждаются и это не центр управления, а архив, в котором Маяку удалось получить карту сектора и как-то узнать о перезагрузке. Но мне зачем тащиться в это место? Как я и сказал, в деньгах я особо не нуждаюсь.

– А вот тут ты зря, оружие нолдов – большая редкость. Институтские очень хотят увидеть то, что свело с ума Маяка. Поэтому каждому выжившему гарантируется комплект брони, кинетическая винтовка, умный шлем, автономный дрон. Это уже стоит целое состояние. Жемчуг – так, приятный бонус. Но главное – информация. Информация в Улье стоит очень дорого, так что плата за эту авантюру весьма достойная.

– Пигмей прав, мертвецам деньги не нужны.

– А мы и так все мертвы, – хохотнул Мушкет. – Или ты хочешь жить вечно? Поверь, я встречал людей, которые прожили тут больше тридцати лет, некоторые из них жутко устали от этого места и от вечной зрелости. Они остановились, им надоело бродить по бесконечным осколкам миров, это утомляет. Я тут живу, по местным меркам, прилично, почти пять лет. И тоже начинаю скучать. Этот поход – один из способов развеять скуку.

– Мне о скуке говорить рано, – хмыкнул Ампер, – всего третий месяц пошел. Я еще толком ничего не видел.

– Я тебя не заставляю. Не хочешь, не ходи. Но ты бы мне очень пригодился. Если пойдешь, будем считать, что я твой должник.

– Мушкет, на самом деле это я твой должник, тогда в лесу ты спас мне жизнь.

– Не считается, – покачал головой вольный стронг, – ты тоже спас мне жизнь, убив ту слишком шуструю псину.

– Ну, давай не мериться услугами. Я же сказал, подумаю, надо все обсудить с подругой. Честно говоря, я не понимаю, зачем ей этот вояж. По сути, Рина все решила за меня. А выяснить, как так вышло, времени пока не нашлось.

– Может, она хочет уйти? Там не так уж далеко до места обитания ее внешников.

– Думаешь, после провала операции моего двойника у нее есть ход назад? – поинтересовался Ампер. – Не знаю, был ли за ним контроль, но если действия отслеживают, я на месте его начальства снял бы голову и погоны с заигравшегося генерала. Людей угробил, технику дорогую потерял безвозвратно, сам наверняка подох, задание не выполнил.

– Пожалуй, ты прав. Если и живой остался, то наверняка без теплого места. Ладно, поехали отсюда, а то Паук вон как злобно косится.

И точно, на крыльце стоял лысый с паутиной на гладкой башке и пристально наблюдал за «УАЗом».

– Похоже, он слышал весь наш разговор, – подвел итог Ампер. – Если так, это очень нехорошо.

«УАЗ» тронулся с места, провожаемый пристальным взглядом Паука.

– Ты понимаешь, что они попытаются убить всех посторонних?

– Конечно, понимаю, но сделают это так, чтобы никто на них не подумал. Институт – уважаемая контора. Про них много гадостей рассказывают, но без доказательств – это лишь байки. Валить нас в затылок, поставив на колени, они точно не будут, они придумают что-то еще. Их задача – остаться белыми и пушистыми.

– А как твой дар? – вспомнил рассказ Звездочета Погорелов.

– А я все думал, когда ты спросишь? – ухмыльнулся Мушкет. – Он работает немного не так. Я не читаю будущее, я просто вижу, когда в мою сторону от кого-нибудь исходит реальная опасность. Но она тут повсюду, поэтому с этим даром очень тяжело работать. У твоей подружки дар работает в реальном времени, а у меня наперед. Так вот, я знаю, что опасность мне грозит от тех, кто идет со мной. Или ты думаешь, я хожу один от большой любви к разговорам с самим собой? Нет, я обычно хожу один потому, что не люблю разочаровываться в людях. Например, один раз я шел вместе с надежным рейдером, и тут у меня так засвербило, что понял, еще немного, и сдохну. Я затормозил, пытаясь понять, что происходит, оказывается, он сорвал растяжку… Слава богу, меня дерево прикрыло.

– Но это же хорошо, – не понял Ампер.

Мушкет отрицательно покачал головой.

– Хорошо – когда ты чувствуешь опасность пару минут, десять. Я же чувствую ее всегда. Это настоящее проклятье. Поэтому я люблю ходить один и не люблю стабы, поскольку, стоит мне приблизиться к человеку на пару метров, моя интуиция начинает впахивать, просчитывая, если я буду находиться с ним рядом, сдохну или все обойдется.

– М-да, если смотреть с такой позиции, то проще повеситься.

Мушкет хмыкнул.

– Тут Стикс, а не пляж в Крыму. Каждый день имеется десяток способов сдохнуть.

– Где те пляжи? – грустно напомнил Ампер. – Там сейчас все фонит радиацией на двести километров. Собирался перед войной съездить, да так и не успел.

– Из плохого мира ты пришел.

– Из обычного: дружили, ругались, воевали, мирились. Все, как бывает у всех. О, тормози, я приехал, вон Рина в кафе сидит.

– Не торопись, – улыбнувшись, попросил Мушкет, останавливаясь метрах в десяти от кафешки, – сейчас будет шоу.

– И то верно, – согласился Ампер, откинувшись на спинку и с интересом наблюдая за впечатляющим бугаем, который тащил не менее впечатляющий букет алых роз, не меньше сотни, а то и больше.

– Миллион, миллион, миллион алых роз, – напел Мушкет голосом, с которым только в мясном ряду говядину продавать.

– Умоляю, больше не пой, – на полном серьезе потребовал Погорелов. – Начинается.

Бугай наконец попал в поле зрения Рины, и теперь, повернувшись, Ампер смог увидеть его лицо – нос типа клюв с горбинкой, курчавые волосы, смуглая кожа. Этакий знойный мачо, которого Погорелов мысленно окрестил «итальянцем».